Сегодня я расскажу об одном арт-прoекте, идея которого, как и
все интересное, пришла нежданно-негаданно. Во время наших прогулок муж часто
берет с собой фотоаппарат. Все мои фотографии – его авторства. Никто другой меня
не видит такой, какой я открываюсь ему. В минувшие выходные стояла очень
характерная для нашей изменчивой сибирской весны погода, и мы решили
прогуляться по старой части Барнаула. Это те места, где время не иначе как
остановилось. Так получилось, что наша прогулка с самого начала приобрела
особый колорит: талый снег, вкрадчивая прозрачная капель, обветшалые деревянные
дома начала прошлого века, низкое, давящее небо, предвещающее снегопад и томик
Пастернака, присутствие которого невообразимым образом стирало временные
границы. Символично, но это были не стихотворения, а мой любимый роман –
«Доктор Живаго». Те, кто давно читает блог, знают, что я питаю особую любовь к
этому произведению. Все произошло само собой, я даже не задумывалась над тем,
какие получатся фотографии, каким особым настроением они будут наполнены. Я не
готовилась к этой съемке, был обычный день, обычная прогулка. Но, когда я стала
просматривать отснятый материал, меня словно поразило внезапная догадка – на
фотографиях на меня смотрела другая девушка. Я пыталась понять, где я ее
видела, чей образ сложился из сотен мелочей. Всматриваясь в снимки, осмысливая
детали и настроение этой съемки, я поняла – передо мной Лариса Гишар. Моя
любимая литературная героиня! Осознание этого момента перевернуло мое
воображение. Я начала размышлять, наматывать клубочек мыслей, который
приобретал все более ясные очертания! Так родилась идея арт-пректа
«Литературные портреты. Женский взгляд». Суть проекта будет заключаться в
образах героинь русской классики, которые я буду создавать совместно с моим
супругом. Я буду прорабатывать детали, характеры, существенные мелочи, а потом
воплощать все это в полноценный литературный образ. Для меня, как для человека
искренне любящего русский язык и несравненную русскую классику, это очень
дорогое и глубокое решение. Я не знаю во что выльется моя идея, но с каждым
днем в моем сознании рождаются все новые и новые образы, которые, признаться,
уже не дают мне покоя. Все работы я буду
выкладывать здесь, в моем блоге. Каждый образ будет носить законченный
характер, но я прошу принимать во внимание, что это мое видение, от видения
других людей оно может отличаться. Итак, первый, несколько недоработанный
литературный портрет:
Лариса Гишар по произведению Бориса Пастернака «Доктор
Живаго».
Москва, начала прошлого века, старинная, видавшая виды,
ожидающая назревающих революционных потрясений. Мирная жизнь еще не тронута
разрушающей силой революции, еще кажется, что ее пронесет стороной, что она не
коснется своим ледяным пламенем людей, не перемелет жерновами сотни
человеческих судеб.
Февраль. Изломанный, прозрачный, хрупкий, надтреснутый.
Талый снег, его запах свеж, но, между тем, едва уловимо горчит от печной гари,
которой пропитан воздух.
Небо низкое, застиранное, словно байковое одеяло, оно
опрокинулось на город, который замер в ожидании переломных событий в своей
судьбе. Революция. Какими тонами окрашено это слово? Мятежным красным или
прозрачным белым, цветом пустоты и безысходности.
Снег падает на утоптанные дорожки, на резные наличники
ссутулившихся домов, накрывает белой пеленой, растворяя временное пространство.
Снег накрывает город, который совсем скоро будет рушиться, теряться и
распластываться в собственном бессилии.
Лариса Гишар – цельная внешне, но изломанная внутри,
изломанная твердыми руками Комаровского, обескураженная его двуличием и
холодной расчетливостью. Лара – глубока, как река в половодье, но ее воды
отравлены лживой игрой Виктора Ипполитовича.
Образ Лары – это образ России, мятежной, надтреснутой, но
неизменно стойкой, которая все стерпит, но не забудет и не простит.
Засыпет снег дороги,
Завалит скаты крыш.
Пойду размять я ноги:
За дверью ты стоишь.
Одна, в пальто осеннем,
Без шляпы, без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.
Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.
Течет вода с косынки
По рукаву в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.
И прядью белокурой
Озарены: лицо,
Косынка, и фигура,
И это пальтецо.
Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.
Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.
И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд.
И оттого двоится
Вся эта ночь в снегу,
И провести границы
Меж нас я не могу.
Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?
1949
P.S. Этот образ я примерила на
себя не случайно – давно, я писала об экранизации «Доктора Живаго» и кто-то в
комментариях упомянул, что я между мной и Чулпан Хаматовой, игравшей роль
Ларисы, есть сходство. Видимо, потребовалось пару лет, чтобы такая
незначительная на первый взгляд ремарка выросла в такой образ.